Анализ стихотворения ерошенко предсказание цыганки

Я хочу продолжить существующую традицию и присоединиться к моим предшественникам, но рассказать не обо всех живописных и графических изображениях Ерошенко, а лишь о трех из них – прижизненных портретах работы Цунэ Накамура, Горо Цурута (Япония, 1920) и Р. Рудольфа (Германия, 1924), и об их современной судьбе.

Известно, что большую роль в жизни Ерошенко в Японии сыграла хозяйка магазина-салона «Накамурая» (Синдзюку, Токио, открыт в 1910 г. и существует до сих пор в виде ресторана) госпожа Сома Кокко, которая пригласила Ерошенко бесплатно остановиться у нее в доме в обмен на уроки русского языка. В доме госпожи Сома Кокко собирались художники и скульпторы, а некоторые из них здесь же имели художественные мастерские. Также здесь проходили заседания литературного кружка, на которых друзья специально для Ерошенко читали произведения японской литературы или слушали то, что написал он. Отсюда, кроме сообщества эсперантистов, и широкий круг знакомств Ерошенко с литераторами, публицистами, журналистами Токио того времени — такими как будущие редакторы его книг Удзяку Акита и Сэйити Фукуока, журналистка Итико Камитика, писатель Киёо (Кан) Эгути, художник Юмэдзи Такэхиса [Cм. его работы 2]. Несколько позже Ерошенко в этом гостеприимном доме бывали Рабиндранат Тагор и Чандра Бос, который был женат на одной из дочерей Сома.

Сохранились воспоминания ряда японских друзей Ерошенко, что писатель привлекал внимание прежде всего высоким ростом, светлыми густыми кудрями до плеч, а уже потом была заметна слепота, которая вызывала особый интерес к этому русскому в Японии. Поэтому не удивительно, что в 1920 г. два известных японских художника – Цунэ Накамура (1887–1924) и Горо Цурута (1890–1969) одновременно работали над портретами Ерошенко в европейской манере письма – маслом на полотне. Это происходило в мастерской Цунэ Накамура, и современная японская исследовательница жизни художника даже восстановила по старым фото и сохранившимся портретам Ерошенко тогдашнее расположение мебели в мастерской и ракурсы, с которых создавались известные живописные портреты [См. 3].

Один из них, «Портрет господина Ерошенко», написанный Цунэ Накамура – считается лучшей работой художника и отмечен на Второй императорской выставке изящных искусств, где был признан «лучшей работой маслом, выполненной японцем, с тех пор, как западная школа живописи получила распространение в Японии». Сейчас этот портрет находится в постоянной экспозиции Государственного музея современного искусства в Токио и является одной из его визитных карточек [Cм. 4]. Портрет «Слепец Ерошенко» работы Горо Цурута известен меньше, возможно, потому, что находится в «Накамурая», но тоже на почетном месте и как яркое свидетельство истории этой фирмы, которая в 2009 году отметила свое столетие [См. 5]. Истории о Ерошенко и его портретах уделено большое внимание на обновленном к юбилею сайте «Накамурая» [См. 6]. Там особо подчеркивается, что Ерошенко научил семью Сома готовить «русский борщ» и пирожки, которые с тех пор остаются в меню как память о нем. Ровно год назад, в декабре 2010, памятная встреча в честь Ерошенко была организована в «Накамурая» по инициативе бывшей преподавательницы Токийской школы слепых при университете Цукуба Митико Исаки, эсперантистки. Собрались представители школы слепых и незрячие эсперантисты. «Русский борщ» и пирожки в память о Ерошенко были непременной частью встречи, для которой руководство «Накамурая» любезно выделило время перед открытием.

Гораздо менее известны нам сейчас факты пребывания Ерошенко в Европе, прежде всего – на Всемирных конгрессах эсперантистов: XIV в Гельсинфоргсе (1922, Хельсинки, Финляндия, 850 участников), на XV в Нюрнберге (1923, Германия, 4963 участника), XVI (1924, Вена, 3400 участников), и одновременно – на II, III и IV Конгрессах незрячих эсперантистов.

За последний год, изучив подшивки эсперанто-журналов того времени, нам удалось документально подтвердить участие Ерошенко в этих конгрессах, причем в Финляндии – как представителя Пекинской эсперанто-лиги (также участвовала делегация советских эсперантистов). Однако не проясненным до сих пор остается вопрос, получал ли Ерошенко первую премию на конкурсе декламации на эсперанто за свое стихотворение “Antaudiro de la ciganino” («Предсказание цыганки»), о чем много писали в эсперанто-изданиях 1970-х – 1980-х гг.

Пока удалось установить только то, что такой конкурс действительно проводился, и Ерошенко был в Нюрнберге среди участников XV Всемирного конгресса эсперантистов и Конгресса слепых эсперантистов, однако в числе призеров почему-то не назван. Окончательный ответ на вопрос, а была ли присуждена Ерошенко эта премия, требует подключения нового широкого круга документов. Одновременно с помощью Галины Стручалиной и Сергея Прохорова нам удалось установить источник стихотворения Ерошенко “Antaudiro de la ciganino”. Им оказался очень популярный в конце XIX – первой половине ХХ вв. романс литературного происхождения «Подойди ко мне, старушка» на стихи Я. Полонского (1856), который существовал во множестве вариантов и послужил основой столь же популярной ныне «дворовой» песни «Дайте ходу пароходу…».

Это позволяет вспомнить о Ерошенко – ресторанном скрипаче и гитаристе и снять многочисленные вопросы: «как же это тифлопедагог-гуманист мог советовать яд и нож как средство решения всех проблем?». Перед нами всего лишь милый и бессмертный образец русского «рокового романса», изящно переложенный Ерошенко с присущим ему изменением смысловых акцентов с «роковой любви» на вечные вопросы веры, верности и измены, и предложенный им европейским и восточным эсперантистам в сборнике произведений «La ghemo de la unu soleca animo», «Стон одной одинокой души», Шанхай, 1923 г. С учетом результатов этого почти детективного историко-литературного расследования: происхождения и жанровой специфики переложенного Ерошенко на эсперанто исходного текста было впервые выполнено переложение “Antaudiro de la ciganino” вновь на русский язык с сохранением размера и ритма текста и прототекста.

Впрочем, вернемся к портретам. После конгресса в Нюрнберге, по сведениям А. Панкова и А. Масенко, Ерошенко едет в Лейпциг, посещает Лейпцигскую ярмарку и некоторое время живет здесь, о чем сохранились воспоминания Интса Чаче и Марты Бунго. В первой половине 1924 г. Ерошенко в Париже, а в августе – в Вене, на конгрессах – Всемирном и Конгрессе слепых эсперантистов. В СССР Ерошенко вернулся в сентябре 1924 года после путешествия по Европе, и в декабре был принят в КУТВ им. И.В. Сталина.

Одним из малоизвестных прижизненных изображений писателя является графический портрет Ерошенко работы немецкого художника Р. Рудольфа, 1924 г. Впервые портрет Ерошенко работы Р. Рудольфа был воспроизведен в первом же советском издании переводов произведений Ерошенко на русский язык – «Сердце орла» (Белгород, 1962), но в подписи приписывался «японскому художнику Цуруто Горо». В 1970 г. об истории портрета рассказал немецкий эсперантист Отто Басслер на страницах эсперанто-изданий и в своей переписке с Александром Харьковским, автором документальной повести о Ерошенко, предоставив Харьковскому фотокопии портрета. Но до сих пор при воспроизведении этого портрета его ошибочно приписывают Горо Цурута, следуя названной книге. При этом существует много более или менее талантливых воспроизведений именно с него – от гравюр до гуашей.

Исследуя данные, приводимые А. Харьковским, а затем А. Панковым, нам с помощью Станислава Концебовского (г. Фрайбург) удалось установить, что, действительно, авторская копия портрета сохранилась до наших дней и находится в Музее истории г. Лейпцига, в отделе рабочего движения. Более того, портрет Ерошенко был размещен на сайте музея, но с неверной атрибуцией – «Женщина с книгой»: «Rudolph, R. Datierung: 1924. Zeichner: Frau mit Buch. Material/Technik: Kreide, fixiert, Papier Ma?e: 49,5 x 80,2 cm Inventarnummer: K/361/2000».

Станислав Концебовский написал в музей письмо с разъяснениями и просьбой внести необходимые изменения в описание музейного предмета. После чего наименование было уточнено, графическому листу присвоен другой инвентарный номер: «Zeichnung. Vassili Eroshenko. Rudolph, R. (Zeichner). 1924. Leipzig. Kreide, fixiert. Papier. 49,5 x 80,2 cm. Rp.193/2000. GOS-Nr. z0000316» [Cм. 7]. Как пишет А.Панков, оригинал на шелке был подарен Василию Ерошенко; известно, что этот портрет он привез с собой в Старый Оскол – Обуховку, где после смерти писателя он был утрачен.

Ну и последнее – об увековечении памяти Василия Ерошенко на его родине. 31 января 2011 года белгородский губернатор Е. Савченко подписал постановление правительства области N 33-пп об установке в 2011 г. бронзового бюста В.Я. Ерошенко в г. Старый Оскол по областной целевой программе сооружения бюстов, памятников и скульптурных композиций, на что было выделено 504 тыс. 840 руб. из областного бюджета. Администрацией Старооскольского городского округа выбрано место для установки памятника в сквере на пересечении ул. Ерошенко и магистрали 9-9. Бюст выполнил известный белгородский скульптор Дмитрий Горин.

Ерошенко возвращается из странствий…

1. Подойди ко мне, старушка
Яков Полонский, 1856. Муз. Елизаветы Кочубей, 1859.

– Подойди ко мне, старушка,
Я давно тебя ждала. –
И, косматая, в лохмотьях,
К ней цыганка подошла.

– Я скажу тебе всю правду,
Дай лишь на руку взглянуть:
Берегись, тебя твой милый
Замышляет обмануть… –

И она в открытом поле
Сорвала себе цветок
И лепечет, обрывая
Каждый белый лепесток:

– Любит – нет – не любит – любит. –
И оборванный кругом,
«Да» сказал цветок ей темным,
Сердцу внятным языком.

На устах ее – улыбка,
В сердце – слезы и гроза.
С упоением и грустью
Он глядит в ее глаза.

Говорит она: обман твой
Я предвижу – и не лгу,
Что тебя возненавидеть
И хочу и не могу.

Он глядит все так же грустно,
Но лицо его горит…
Он, к плечу ее устами
Припадая, говорит:

– Берегись меня! Я знаю,
Что тебя я погублю,
Оттого что я безумно,
Горячо тебя люблю.

2. Василий Ерошенко. Предсказание цыганки, 1922–1923.